Серый камень сорвался вниз, ярким светом умылся сон
Приказали проснуться в рань, оглядеться и выйти вон
Трубы смотрят с крыш жёлтых домов, предсказания все сбыли́сь
Кто-то скромно подполз ко мне, в ухо крикнул нахально: «Молись!»
В этом городе полном углов, иностранным потухшим лучом
И ни спикнув, ни шпрехнув никак, пробивался ломаный стон
Стон зажали зубы дверей, ничего не случится… цыц
Прокашлять, увидеть полёт одиноких тревожных птиц
Мне бы вспомнить хотя бы лицо, с каждой чёрточкою в глазах
С каждым пятнышком на щеке, с каждой трещинкой на губах
Вспомнить блеск чёрно-лживых зрачков, сосчитать бы реснички все
Хотя лучше б, конечно, забыть… безусловно, забыть насовсем
Среди улиц, мостов и домов, сиротой треугольной осталась
Сев на набережной, среди камней, нестерпимо живой казалась
На ладошке, с серьёзным видом, звенящую мелочь считала
Там, где надо скромно молчать, я неистово вслед кричала
Абстрактные ли́лись фразы, и непонятные бились звуки
Где нет правды, прощения нету, там, где сзади связали руки
Там, где кто-то свистел о любви, там, где кто-то чирикал о вере
Надо было лишь дать тарелку и того, пред кем встать на колени
А где холодные тёмные дни под дождём оставались мокнуть
Надо было передохну́ть или все-таки передо́хнуть
Безэтажность немых подъездов, каменелость застывшего слога
Если ты один – это больно, когда нас уже двое – много
Раздумья сломавшихся лифтов, нереальность грязных ступеней
Безвозмездность часов в минутах, безразличие чёрных те́ней
Неизвестно зачем взять и плюнуть, замерзая на остановке
Также просто, без всякой цели, кинуть в фонтан двухрублёвку
Кто пока именуется другом, мне сказал, что я просто устала
Он меня, как и все, забудет, я привыкла, с того и прощала
Правде есть место, есть любви, их не нужно к себе прижимать
Там, где нечем закрыть лицо, где не надо чего-то ждать
Где коряво написанный стих не сотрёт дождь, не вырвет ветер
Где ты стал безгранично свят, где я стану «безудержно светел»
Переломаны все замки́, двери вышиблены ногой
Я хотела сказать – но кому? Песни вылились в волчий вой
Может быть, меня не поймать, но остались ведь эти строчки
И небрежно скользят по ним два зрачка – две молчащих точки
Значит, что-то опять впервой, а тебе я была знакома?
Ничего… главное – не смотреть, как сгорает крыши солома
В злобе порванная тельняшка, в гневе крикнутые слова
Я поспешно вцеплялась в ноги, задавая вопрос: «Вы куда?»
И когда упросила слушать, пусть хоть как-то, хотя б на бегу
Задыхаясь, шепнула чуть слышно: «Нет!.. останьтесь, а я уйду»
Пустота почерневших улиц, все законы людьми изме́нены
И распято последнее слово на кресте пространства и времени